– Я видела снимки собственными глазами! Он был на них с этой светловолосой сучкой!..

– Кто дал их вам?

– Кларисса. – Лизбет несколько раз моргнула и вдруг расплакалась. – Она принесла эти снимки и все говорила, как она сожалеет. Потом попросила никому не рассказы­вать о том, что отдала их мне.

– Как она их заполучила?

– Я не спрашивала ее. Я просто взглянула на них – и потеряла рассудок. Она сказала мне, что эта история дли­лась уже несколько месяцев, а то и дольше. Еще сказала, что она не могла больше выдержать, видя, как я страдаю, а Кларенс разрушает нашу жизнь из-за какой-то дешевой подстилки. Она знала, насколько я ревнива, знала! Когда я пришла к нему, он стал все отрицать. Он сказал, что я сошла с ума и никакой блондинки не существует. Но я же видела. Следующее, что я помню, – как я схватила ту дрель. О боже! Боже мой! Кларенс…

Лизбет рухнула в кресло и зарыдала.

– Пибоди, дай ей успокоительное. – В голосе Евы не было слышно сочувствия. – Нужно вызвать машину и от­везти Лизбет к нам. Когда она придет в себя, Макнаб сни­мет с нее показания.

– Знаю, что нас поджимает время, но у меня ощуще­ние, что я постоянно отстаю на три шага, – сказала Пибо­ди, вновь усаживаясь в машину.

– Брэнсон связан с «Кассандрой», Кларисса связана с Брэнсоном, Зак связан с Клариссой. Каждый из братьев в течение недели находит свой преждевременный насильст­венный конец. Тем временем стригутся купоны. Зака при­возят из противоположного конца страны для работы в доме Брэнсона. Через два дня он сталкивается с Брэнсоном из-за Клариссы и, предположительно, убивает его. Но Кларисса, беспокоясь за Зака, избавляется от тела.

Ева сделала паузу, затем продолжила:

– Вот эта-то часть истории и держала меня в подвешенном состоянии. Когда один человек говорит, что убил дру­гого, то, как водится, от этого и отталкиваешься. Но тела нет. Аппаратура поисковой бригады не может его обнару­жить. Оно не всплывает, хотя мы знаем, что оно брошено в реку.

– Дройды не плавают, а поисковая аппаратура настро­ена на поиск человеческих тел, – заметила Пибоди.

– Видишь, ты уже догоняешь! Теперь соединяем эти точки. Зак убивает дройда. Мы получаем от Лизбет показа­ния, из которых следует, что не было никаких побоев и из­насилований. Если бы такое действительно происходило, она наверняка знала бы об этом – если не сама, то от Кла­ренса. Мы имеем стечение обстоятельств: Зак очутился в нужном месте в нужное время и услышал звуки побоев и изнасилования. Затем Кларисса обращается к нему за под­держкой. Она уже изучила его, знает, что он за человек, и искусно придумывает для него роль в предстоящей игре.

– Он не знает женщин. Фактически он еще ребенок, – добавила Пибоди.

– Эту женщину он не распознал бы, даже если бы ему стукнуло сто лет. Между тем, они с Би Ди избавились от Кларенса, и это приводит меня к заключению, что тот не был связан с «Кассандрой». Он был обузой, и они сброси­ли его. Я веду предварительное следствие, и им не хочется, чтобы я копала слишком глубоко. Поэтому они нацелива­ют меня на взрывы. Эти взрывы в городе должны отвлечь мое внимание, а поскольку и Лизбет, и Зак признались в своей вине, то этим можно особенно не морочиться.

– Любой, кто занимался бы расследованием убийства Кларенса, был бы нацелен на взрывы? Но то, что они вы­брали вас, было их большой ошибкой, – заметила Пибоди.

– Это была превосходная игра, Пибоди, – игра на тще­славии. А вообще-то…

– Ну, я ведь только практикуюсь.

– Политика во многом заключается в напускании ды­ма – очень распространенный прием в политике. Им нуж­ны деньги. А разрушения просто доставляют им очевидное удовольствие.

– Но у них же есть деньги, – недоумевала Пибоди.

– Чем больше, тем лучше, особенно если ты вырос в условиях постоянного преследования, поиска укрытий и драки за лучшую жизнь. Я почти не сомневаюсь, что детст­во и юность Клариссы – годы становления личности – связаны с «Аполлоном».

– По-моему, это уж слишком.

– Отчего же? Они ведь «хранители верности»…

Они въехали на автостоянку под зданием офиса Рорка в центре города. Пибоди вытаращила глаза, когда они очу­тились в кабине частного лифта, но прежде, чем она успе­ла отпустить какое-то замечание, у Евы запищал сотовый.

– Лейтенант Даллас? Это капитан Салли из управления полиции Бостона, Патрульные только что сообщили с места проживания Роуван, что Моника Роуван стала жер­твой неосторожного обращения со взрывчатым вещест­вом. Она мертва.

– Проклятие! Мне срочно нужен полный отчет об этом. Дело федерального уровня, капитан!

– Я сообщу вам столько, сколько смогу, и по возмож­ности скорее. Жаль, что мы сейчас не можем больше ни­чем помочь.

– Мне тоже жаль, – проворчала Ева, отключив связь. – Дьявол, мне нужно было обнести ее стеной!

– Откуда же вы могли знать?

– Я знала! Только поздновато спохватилась.

Из лифта Ева быстро направилась в кабинет Рорка, минуя предупредительного секретаря. Предупредитель­ность, однако, восторжествовала: Рорк уже открывал дверь сам.

– Лейтенант, не думал, что вы приедете лично.

– Приходится торопиться. Я прижата к стенке. Все ва­лится в кучу, а время идет.

Она взглянула ему в глаза, и ей опять захотелось сказать ему…

– Стало быть, вам нужно получить свою наживку? – снова проявил предупредительность Рорк и тоже посмот­рел Еве в глаза. – Как можно понять, несколько миллио­нов в поддельных облигациях – это наживка, а в роли крючка выступаете вы.

– Все. Эта история идет к завершению. Если повезет, на этом мы и покончим с ней. Пибоди, пойди прогуляй­ся, – сказала Ева, не оборачиваясь.

– Не поняла, сэр…

– Выйди пока.

– Уже выхожу, лейтенант, – сказала Пибоди, закрывая за собой дверь

– Слушай, Рорк, – начала Ева. – Похоже, я действи­тельно постоянно задеваю проводок в этом деле, поэтому могу говорить всякую чепуху. Ты не должен обращать вни­мание. Я жалею о том, что произошло сегодня утром.

– Ты жалеешь, а я взбешен!

– Ну хорошо. Я жалею о том, что ты взбешен. Но я прошу оказать мне услугу.

– Лично или официально?

М-да, круто… У Евы дернулась щека.

– И лично, и официально. Раскопай, пожалуйста, все, что сможешь, о Клариссе Брэнсон. Все! Мне это нужно чертовски быстро. Я не могу занять этим Фини. Но даже если бы могла, все равно у тебя это получится быстрее, и ты не оставишь отпечатков пальцев.

– Куда тебе переслать информацию?

– Позвони мне на сотовый в частном режиме, на мой личный аппарат. Я не хочу, чтобы даже Пибоди видела.

– Не увидит. – Он повернулся и взял со стола широ­кий металлический ящик. – Вот твои облигации, лейте­нант.